Ингушетия # 3

Горная Ингушетия знаменита своими средневековыми поселениями и башенными комплексами. Всего в Джейрахском районе их насчитывается около полутора сотен.

Каждый комплекс принадлежит определенному роду — тейпу.

Ныне живущие потомки древних фамилий знают историю своего тейпа и принадлежащего ему родового поселения.

Кели — ныне покинутое село, из которого ведут свое происхождение представители ингушского тейпа Колой (Колоевы)

и тейпа Аушевы Оуш, первый житель из тейпа Аушевых — Элмарз.

Ингушский аул тех времен обязательно имел несколько боевых башен, высота которых иной раз доходила до 30 метров.

Неподалеку от селений находился «город мертвых», состоящий из склепов и святилищ.

Если в горах свирепствовала чума или другая заразная болезнь, люди, заболевшие ею, уходили умирать в такие склепы, чтобы не заражать других. Взяв с собой небольшое количество еды, они поселялись в этом склепе и либо умирали, либо выздоравливали.

Так как в горах постоянные ветра, то тела в склепах из-за специальной системы вентиляции не гнили, а буквально высыхали — происходило естественное мумифицирование.

Также строились и полубоевые башни, которые от боевых отличались размерами,

еще один вид башен — это жилые, по виду больше похожие на прямоугольный дом с плоской крышей.

Башенное строительство на Северном Кавказе, как полагают ученые, зародилось еще в древности.

В Средневековье наступил период возрождения башенной культуры, феномен которой ярче всего проявился в горах Ингушетии, получившей наименование «страны башен».

Как правило, поселение основывалось в наиболее выгодном в стратегическом плане месте: у дороги, у переправы через реку, у входа в ущелье, что позволяло контролировать пути сообщения.

При выборе места также учитывались природные условия местности и качество почвы.

Поселения никогда не основывались на участках, пригодных для занятия земледелием, так как огромный дефицит таких земель в горах вынуждал использовать под засевы каждый клочок.

Как правило, для возведения башенных комплексов выбирали наиболее бесплодные участки с каменистой почвой, а порой, строили и на голых скалах.

Также учитывались факторы безопасности от природных катаклизмов различного рода: сходов лавин, землетрясений, паводков, оползней и других, поэтому старались не строить на участках, представляющих такую опасность.

Селения основывали близ источников с питьевой водой, в которых, в силу многочисленности небольших речушек и родников, недостатка не было.

Именно поэтому большое количество селений расположено в непосредственной близости от главных рек горной Ингушетии.

Строительство ингушской башни обставлялось торжественно, оно сопровождалось различными ритуалами. Первые ряды камней обагрялись кровью жертвенного животного.

В обязанности заказчика входило хорошо кормить мастера, а тот должен был в полной мере показать свои строительные способности.

Во время работы каменщики не пользовались наружными строительными лесами, все делалось изнутри со специальных настилов, которые могли упираться в ниши, гнезда для будущих перекрытий и угловые плиты, что ребрами выступают по углам построек.

Наиболее тщательно воздвигались боевые башни. Тут, когда дело доходило до создания пирамидальной кровли, мастер работал снаружи, поддерживаемый веревками.

Строительство ингушской башни нужно было обязательно закончить за один год (365 дней).

Если оно затягивалось, род, заказавший башню, считали слабым.

Если же построенная башня через какое-то время рушилась, винили тоже, в первую очередь, семью: значит, по слабости и бедности строителям не заплатили сполна (в Ингушетии, не знавшей сословных различий, благосостояние рода играло важнейшую роль).

Однако со строителями, допустившими грубые ошибки, предпочитали больше не работать.

Ингушские селения размещались близко друг от друга, с интервалом от 500 метров до километра.

Из одного селения всегда можно было разглядеть боевые башни соседей: башни использовались и как сигнальные, благодаря чему за считанные секунды сигнал тревоги передавался на многокилометровые расстояния.

Со временем большинство башенных комплексов было частично или сильно разрушено.

В 2012 году стартовал проект по реконструкции, и на сегодняшний день башни некоторых поселений отреставрированы, часть комплексов была восстановлена силами потомков.

Кроме древних поселений, в Джейрахском районе есть и другие интересные исторические объекты.

К примеру, храм Тхаба-Ерды — один из самых древних христианских храмов на территории России.

Среди ученых нет единого мнения о времени его постройки, но большинство выделяют несколько периодов строительства, самый ранний из которых некоторые ученые относят к VIII веку.

Вплоть до депортации ингушей в 1940-е годы, храм оставался культурным и духовным центром горной Ингушетии.

Храм представляет собой базилику. Его архитектура является синтезом черт грузинского, византийского, армянского и прочих зодчеств.

На западном фасаде храма есть так называемая ктиторская композиция. Несмотря на значительные утраты, ее можно датировать X—XII веками. В центре изображен Христос; справа, видимо, находится изображение ктитора (мецената). Левая фигура много лет считалась утерянной, но случайным образом некоторое время назад она была обнаружена в одном из окрестных сел.

В тимпане восточного окна

изображен Самсон, борющийся со львом, и две фигуры (вероятно, ктиторов), предстоящих Христу.

Современный вид церковь Тхаба-Ерды приобрела в XIV−XVI веках и с тех пор использовалась для отправления традиционных вайнахских культов.

Известно, что горные народы истово почитали языческие культы.

На месте христианской базилики ранее стоял языческий храм, где ингуши поклонялись пантеону богов грома, плодородия, молнии и небесным покровителям охотников.

История христинизации начинается в середине IX века, во времена правления императора Михаила III, когда до Ингушетии добрались византийские миссионеры.